«Пусть мама услышит, пусть мама придет...»
– Все, хватит. Давай попробуем полюбить чужого ребеночка, – как-то решительно предложил ее муж Сергей. – Любить собственных детей – это просто, а мы полюбим того, кто стал ничьим.
Женщина не возражала.
– Я всегда хотела сама родить. Но из-за сахарного диабета не могу решиться на роды. Мы решили усыновить ребенка, которого никогда никто не заберет и не полюбит. Это должен был быть ребенок темнокожий.
Уже на следующий день на руках у Зулкарнеевых был перечень многочисленных документов на усыновление и маленькая цветная фотография 8-месячного «шоколадного» мальчика. Его родная мать отказалась от него еще в роддоме.
Мы решили усыновить ребенка, которого никто не заберет и не полюбит. Это должен был быть темнокожий ребенок.
– Я жила этим ребенком. Через месяц, когда наконец дождались всех справок, пошли в дом ребенка. Помню, зашли в группу годового возраста с большущим кульком печенья и увидели его: маленького, с огромными глазами, и в красных ползунках. А он даже не заметил. Тогда его звали Рома. Теперь он Влад. Это имя ему подходит больше.
Прошел год. Влад уже стал самым родным. И - снова детдом. Опять гора парадоксальных документов.
– Мы понимали, что наших чувств многовато для одного ребенка, потому пошли дальше. Хотели усыновить еще кого-то темнокожего, но во львовских детдомах таких больше не было. Тогда нам посоветовали создать приемную семью – воспитывать детей, которые при этом будут считаться государственными.
В детском доме №1 Зулкарнеевы наталкиваются на грузинку Лику. Ту же Лику, которую видели в доме ребенка, когда усыновляли Влада. Она бежала им навстречу каждый раз, когда они приезжали с Владиком в гости к его прежним воспитателям. Девочку, которая была уверена, что в этот раз приехали точно за ней. Но «папа с мамой» проходили мимо. И только они знали, почему.
– Мы не могли взять Лику, потому что ее мама сидела в тюрьме с периодическими освобождениями и осуждениями. Эту женщину невозможно было лишить родительских прав, поскольку тюрьма является «уважительной» причиной для того, чтобы не интересоваться ребенком. Но от первой встречи с Ликой в моем сознании что-то перевернулось. Я поняла, что нужная именно таким, как она. Тем, кто растет в страшных интернатовских условиях, пока их биологические родители устраивают свою жизнь, перебираясь из одной тюрьмы в другую.
А затем была Лиза, 6-летняя красавица с длинной косой. Ее мать длительное время находилась в розыске – сейчас женщина лишена родительских прав.
– Так у нас стало трое детей. Сначала они настороженно относились друг к другу, ревновали. Особенно Лика. У нее же грузинская кровь. Это очень упрямый и упрямый ребенок. Владик тоже все время капризничал, требуя внимания. С Лизой было легче только – все-таки старшая. Мы жили, как обычная многодетная семья. Дети ходили в школу и садик. Но мысль о том, что мы могли бы воспитать больше детей, не давала покоя. И мы захотели взять к себе сразу нескольких неродных детей.
И тогда Зулкарнеевы обращаются в городской совет с письмом-заявлением о предоставлении их приемной семье статуса государственного дома семейного типа. Просят обеспечить их жилищным помещениям. Вопрос решался долго. Всякого пришлось выслушать: обвинений в зарабатывании на детях и в стремлении расширить свою жилплощадь за счет сирот. – Никогда и мысли такой не было, – говорит Таня. – У нас есть две квартиры во Львове, мы с мужем хорошо зарабатываем, он – учитель английского, я – психолог и частный предприниматель. Мы и без государственной помощи можем покормить себя и своих детей, но для чего отказываться от того, что нам принадлежит по закону?
Они выстояли в поединке с государством. Им дали просторную двухъярусную квартиру в нововыстроенной многоэтажке. Теперь их уже восемь. Родителей нашли 2-летний Богдан, 3-летняя Олеся и 9-летний Игорь Волобуевы. Все родные. Их биологическая мама однажды ушла из дома и не вернулась, оставив детей на отца, который и сам едва сводил концы с концами.
– Мне не сложно с детьми, – сознается Таня. – Убираем в доме все вместе. Все свободное время я отдаю детям – на их воспитание. Это значительно тяжелее, чем заниматься домашней работой. Главное, чтобы были все здоровые. У Олеси, например, перфорированный отит – гной течет из ушка после каждой простуды, а Богданчик чуть-чуть отстает в психическом развитии. Им нужно много внимания. Игорь сейчас стал плаксой. Наверно, компенсирует свое потеряно детство. Он даже первый класс пропустил из-за того, что сидел с младшими братиком и сестрой.
Несколько месяцев назад Таня и Сергей взяли в семью еще одного ребенка, уже седьмого – 12-летнего Володю. Сначала думали, временно – от «трудного» подростка отказались приемные родители. Потом Володя прижился, и... он так просил, чтобы его не выгоняли.
– Пора бы остановиться, – говорит Таня. – Но не могу не думать, что они ждут. А может, кто-то всю жизнь будет искать именно меня? Может, я кому-то очень нужна? И я приду, обещаю. Снова и снова.
По материалам журнала «Вона»